SKYLER DURDEN | СКАЙЛЕР ДЁРДЕН, 21 y.o.
» британка » аннигиляция » индиго »

   
sophie turner
Про неё говорят, что она — страшный подпольный эксперимент, ожившая кукла, без чувств, без эмоций, с компьютерной ухмылкой и пришитыми к лицу стеклянными глазами-пуговицами. Про неё говорят, что она ворует (средь бела дня!) чужие души, взгляды, вдохи и выдохи, переворачивает мир с ног на голову, не оставляя на месте преступления ничего, кроме незаживающих царапин на сердце да случайно выпавшего длинного рыжего волоса. Она лопает пузыри из мятной жвачки и щелкает наманикюренными пальчиками, с каждым звонким щелчком всё больше обрастая людьми — нужными/ненужными, и выпивает их до самого дна, одним быстрым глотком, всего на секунду заполняя пустоту своей прогнившей насквозь души: ей этого мало, ей всегда этого мало.
Она — собранные воедино все несовершенства этого мира, ящик Пандоры — откроешь и пожалеешь; семь смертных грехов, запертых в оболочку из плоти, крови и копны рыжих волос. Вся её жизнь — сплошь чужая (анти)научная мысль. Скайлер не говорит — выплёвывает на выдохе философские цитаты, некогда спрятанные в никому не нужных толстых отцовских библиотечных фолиантах, а ныне занимающие добрую половину её разума. Их у неё больше, чем у любого доктора наук: на каждый случай в жизни своя, всенепременно пафосная, с щепоткой Ницше, приправленная Фрейдом. На руинах человеческой цивилизации она скажет что-нибудь действительно мудрое, ведь «все мы — внебрачные дети истории».

SAMUEL BORGEN | САМУЭЛЬ БОРГЕН, 26 y.o.
» норвежец » биоболл » индиго »

   
reeve carney

Беспечный ангел (надо ли говорить, что падший?), парнишка крепко застрял где-то в зияющем чернотой промежутке между девятнадцатью и двадцатью годами, когда жизнь — как гоночный трек, а в болиде тормоза не отказали — их и не было там никогда, конструкцией не предусмотрено. Свобода — его второе имя, вседозволенность — третье, он парень-кульминация, парень-что-же-он-придумал-на-этот-раз, Борген не в центре событий, он сам — центр, и всё вокруг него, пока он сам в музыке, что гремит в наушниках 24/7. Он срывается — непременно ночью — в бары, клубы, в друзей с алкоголем, в беспорядочные связи, а по утрам собирает себя, по кусочкам, по осколкам, по разбросанным в чужих квартирах предметам гардероба. Он не помнит ни лиц, ни имен, зачастую — и событий прошлого вечера; наутро только головные боли, пустой кошелёк и прожжённая чьей-то сигаретой новенькая кожаная куртка. И вроде такой парень-ветер-в-голове, которому ничего не надо, у которого и за душой ничего нет, кроме звонкого смеха и замашек рок-звезды. Но он мечтает когда-нибудь отомстить, если нужно — весь мир отправить на гильотину, за свою загубленную жизнь, за погибших родителей — мальчишке и шести не было; потому и работе отдается неистово: у него превосходно подвешен язык — затыкает лишь одним словом на десять, — у него отличная физическая и боевая подготовка — кикбоксинг в квадрате, потрясающая реакция и улыбка, за которую душу продашь первому встречному.

AMAYA MIURA | АМАЙЯ МИУРА, 26 y.o.
» японка » антрокинез » индиго »

   
arden cho

Амайя с детства связана — по рукам и ногам — крепкими веревками, моральными устоями, семейными традициями, замотана в кокон - ни разорвать, ни шевельнуться. Ей на роду предписано было, кем быть, из нее готовили идеального бойца: ловкого, бесстрашного, идеально подготовленного, умеющего молча подчиняться.
Она - остро заточенное лезвие, тиха и немногословна, невидимой тенью скользит меж домов и людей, не оставляя после себя ничего, кроме терпкого запаха муската. Она убивает безжалостно и прекрасно — словно скольжение лепестка сакуры об остро заточенное лезвие катаны. Исчезнет, стоит только жизни покинуть тело, и лишь ветер прошепчет о том, что Амайя была здесь.
Но внутри неё разбросны части мозайки, осколки ли зеркала, в котором она сможет увидеть настоящую себя. Их не собрать – края тонки и остры. И во фрагментах она видит то своё тяжёлое прошлое, полное тренировок, боли, подавленных эмоций; свою способность, сделавшую её совершенной машиной машиной для убийств… и мало ли их? Об этом знать только лишь Амайе, но она никогда никому об этом не расскажет, лишь время знает, ведь оно хранит её тайны.
И образ, сокрытый пеленой времени и дымкой воспитания, искажается порой до неузнаваемости. Для кого-то Амайя — хладнокровная стерва, для кого-то — прекрасная роза страны Восходящего Солнца, для кого-то — японская супергероиня. Да и много ли их, масок, связанных воедино нитями честолюбия, усердия и выдержки.
Только тот, кто боролся с собой всю свою жизнь, вряд ли когда-нибудь перестанет. И, скрывая внутри себя обожжённое поле войны, она вновь и вновь убеждает себя в том, что кокон, в который она укутана — замершая вечность, и ничего не может быть совершеннее. Вот только время шепчет о том, что из коконов рождаются прекрасные бабочки, да только шёпот этот теряется в гуле больших городов и мыслях Амайи.

ADRIÁN NEMES | АДРИАН НЕМЕШ, 25 y.o.
» венгр » динамопатия » индиго »

   
dominic sherwood

Чужой страх стал для него наркотиком. Его избыток, отравляя приторными нотками кайфа, может свести с ума. Вот Адриан и стал психопатом.
Он не помнит, когда в нём начала крепнуть жажда чужого страха. Она была всегда рядом, требовательная и неумолимая, и мальчику ничего не оставалась делать, как давать ей то, что нужно. Его никто не остановил бы, ведь на то, каким растёт их сын, ни отец, ни мать внимания не обращали и даже обращать не хотели. И маленькие шалости постепенно стали превращаться в большие ужасы: обезглавленная кошка у порога, кровь на кухонном ноже… но это лишь вершина айсберга. И чем ближе несчастный знакомится с Адрианом, тем глубже утопает в скверном его характере, сочащимися терпким ядом слов, холодном и цепком взгляде прирождённого маньяка. И кто знает, о чём он думает, когда смотрит на своего собеседника? Кто знает, какие ужасы он приготовит? Но рано или поздно от его выходок сердце подопытного кролика не выдержит и остановится от страха.
Окружающие для него — лабораторные крысы, трясущиеся от страха в ожидании его экспериментов.
Он оставался безнаказанным, он верит в то, что любой закон можно обойти. Спасибо отцу, крупному боссу, которому легче отмазать сына, нежели позволить ему сесть в тюрьму за совершённое преступление.
И вот он, Адриан Немеш, жаждущий чужого страха, получающий от него искреннее наслаждение, не собирающийся прятать своих садистких наклонностей. Живой и изощрённый ум его придумает ещё сотни, тысячи ужасов, способные заставить человека бояться. И к нему спешат, влекомые мнимым очарованием кошмаров и страданий. Однажды они падут. К нему спешат и те, кто так похож на него. Падут и они.
Не падёт только богиня Возмездия, Немезида, требующая к себе своего палача и обратившая на него свой пристальный взор.

CARIN KOCH | КАРИН КОХ, 23 y.o.
» австрийка » псионический биокинез » индиго »

   
chloe norgaard

Растоптанная, непонятая, с вывернутым наизнанку, выпотрошенным мировоззрением — Карин найдёт тысячу и одну причину, чтобы вдоволь поиздеваться на этим грешным миром. Она будет беззаботно смеяться над тем, о чём сама может плакать в подушку часами, и делать всё с невероятной отдачей. Словно вспышка на Солнце, словно ударная волна от ядерного взрыва, обрушится, втопчет пятками чужие чувства, увлечённая танцами на струнах чужих нервов.
Ангел во плоти, в душе — дьявол. Она честна до скрежета зубов, открыта до невозможности, но это — именно те качества, которые окружающие в ней так ненавидят. Детство и юность в детском доме её изуродовали до предела, и теперь она не собирается делать этому миру поблажек. Она пройдёт по головам, но так беззаботно, так легко, так весело.
Карин, быть может, и была обеспокоена своим прошлым, но сейчас для неё оно потеряно. Асболютно не важно, что будет до, а что после, она идёт, и этого достаточно. А то, через что она не может перешагнуть — она взорвёт. Пара громких взрывов не останется незамеченной, а она всегда умела навести шуму.
За что Карин с таким скверным характером ценят в Немезиде? Жестока, стремительна, неумолима, язвительна, словно кобра замершая, готовящаяся к атаке. Она может задать тысячи неудобных, скверных вопросов, будет палкой в колёсах, будет тем, кого хочется просто прикончить, но она никогда не позволит себе предать ту сторону, которую выбрала, тем более, что идеология Немезиды — воплощение её идеалов.
Она и сама словно богиня возмездия. И лишь Карин знает, за что она мстит миру, который считает повинным во всех своих бедах. И, почувствовав её потенциал, любой поймёт, что рано или поздно она его изничтожит.